могут быть люди. Трудно представить, каково ему жилось эти сотни лет, потому понятно желание отомстить. Теперь у нас общие цели. Единственное, что пока слабо представлял, это то, как смогу одолеть одарённых, которым удалось победить Луолана на пике его могущества.
— Кто те двое? Знаешь их имена?
— Жгучая Птица и Танец Пепла, — немедленно отозвался дух, — властелин и повелитель.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Даже в нашем захолустье слышали эти имена. Одни из сильнейших известных практиков боевых искусств на континенте. Ходили слухи, что Танец Пепла получил своё прозвище за то, что целые семьи и кланы были уничтожены в мгновение ока, их селения разрушены, а на месте некогда величественных городов остались тлеющие руины. А Жгучая Птица, выходит, лишь немногим уступает ему.
Встряхнувшись, почувствовал, что решимость, наоборот, окрепла. Если хочу стать выдающимся идущим, то обязан превзойти их обоих. Не сомневаюсь, что есть одарённые и посильнее, но сейчас это будет моей целью наряду с местью клану Тэнг.
— Я беру на себя долг мести, — торжественно произнёс, прижав кулак правой руки к ладони левой и склонив голову, после чего с кривой усмешкой добавил: — Дело за малым — достичь звания Повелителя, а лучше Почтенного Предка, чтоб наверняка. Думаю, справлюсь.
Ощутил ответную пульсацию Луолана в груди, там, где теперь находилось средоточие, чистая энергия затопила тело, придавая сил.
Вдруг раздался приглушенный треск, и воздух передо мной внезапно раскололся, заставив вскочить на ноги. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло: открылся портал к искусу инициации.
Глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервы, сделал шаг вперёд. Остановился, услышав за спиной тихое попискивание. Обернувшись, увидел генетту, уставившуюся на меня широко раскрытыми глазами. Она выглядела совсем не так, как раньше. Теперь существо больше походило на гигантского котёнка, чем на злобного зверя весом в половину буйвола. Оставлять его здесь, значит обрекать на верную смерть от рук разъярённых Тэнг, без шанса на возрождение.
— Возьмём с собой?
— Почему бы и нет? Только надо отослать Зорму куда-нибудь, чтобы подождала, пока не пройдём испытание. Ей нельзя туда.
— А безопасно ли вообще брать её с собой? — спросил, удивлённый тем, что Луолан дал ей кличку.
— Любого другого зверя нет, но её создавал как нового заступника. Ей множество раз приходилось умирать и столько же — возрождаться. Собирался отправить её куда подальше, но так даже лучше. Поскачешь на ней, а то когда ещё ты сможешь узнать и освоить какую-нибудь технику передвижения.
— Хорошо, как сказать ей, куда идти?
— Просто прикоснись ладонью ей ко лбу, остальное сделаю сам.
Пожав плечами, подошёл к огромной генетте, по-прежнему немного опасаясь этого существа, способного без усилий разорвать меня на части. Сердце забилось немного быстрее, когда протянул дрожащую руку и положил на голову зверя. Мех оказался на удивление мягким, Зорма толкнула лбом в ладонь. Я задался вопросом, почему она вдруг стала такой дружелюбной, но решил, что это, скорее всего, оттого, что чует поглощённый дух Обители.
Из ладони вырвалась вспышка белого света. Впервые почувствовал, как энергия путешествует из средоточия по каналам. Ощущение было одновременно пугающим и захватывающим. Генетта отпрянула, запрядала ушами, пару раз тряхнув головой. Затем рванула вверх по туннелю, за несколько секунд исчезнув из виду.
— Куда отправил? И как ты управился с моей энергией?
— Дожидаться нас у окраины селения. А что касается того, как смог контролировать твою энергию, ответ прост: она ещё не твоя. Пока не завершишь искус. Так что лучше поторопись.
Мда, как бы не был благодарен бессмертному духу, но, пожалуй, и вправду стоит поспешить — мало ли, вдруг обманет и просто захватит тело.
— Ладно, давай выясним, есть ли у меня сродство с каким-то из аспектов, — сказал я, — шагая прямо сквозь разрыв в пространстве.
Ощущение было почти таким же, как тогда, когда близнецы затаскивали в Обитель. Почувствовал прохладное покалывание, пробежавшее по спине, и через мгновение оказался на другой стороне.
Обнаружил, что стою на извилистой тропинке, выложенной истёртыми булыжниками. По обе стороны росли высокие бамбуковые побеги, их листья покачивались на лёгком ветерке. Воздух пах сладко, как будто рядом цветы, был приятно тёплым. Дальше на взгорье возвышались ворота-тории: две изогнутые вверх планки наверху, поддерживаемые двумя столбами. За ними тропинка продолжала подниматься в горку.
Помедлив немного, задумчиво потёр челюсть, размазав в кровавую полосу несчастного комара, неизвестно откуда здесь взявшегося. Шагая, чувствовал булыжники сквозь тонкую подошву сандалий, ветер с горы обдувал и приятно холодил кожу, а нечто словно всматривалось, обволакивало средоточие.
Может, какая-то из стихий уже пытается оценить меня и проверить?
Никто и никогда не говорил мне об инициации, потому понятия не имел, чего ожидать. Так, обрывки детских разговоров.
Наконец, дойдя до ворот, выкрашенных в насыщенный синий цвет, остановился, чтобы прочитать деревянные таблички, свисающие с нижней перекладины. «Аспект воды» — было выжжено на первой, а вторая гласила, что всяк идущий, переступивший порог врат, не вернётся, пока не пройдёт все восемь, и стихии не сделают свой выбор, а если повернуть назад, то путь сюда будет закрыт навечно.
Ну что же, может, мне повезёт именно с водой, не зря же всю жизнь прожил рядом с практиками этой стези, так что некоторые вещи знакомы. Уже собирался пройти сквозь врата, как в голове раздался голос Луолана.
— Я не смогу говорить с тобой, как только начнутся испытания, поэтому хочу позаботиться кое о чём, прежде чем войдёшь.
После этих слов почувствовал пульсацию средоточия. Она становилась всё быстрее и быстрее, наполняя тело энергией. Белый свет внезапно расцвёл в центре груди, прямо над тем местом, где находился Луолан, вырастая наружу тонкой нитью, что на глазах превращалась в полосу шириной в два пальца.
Сначала встревожился, не понимая, что происходит, но затем страх сменился восторгом. Поток света резко оборвался, померк, оставляя в раскрытых ладонях длинный пояс, окрашенный в чистый белый цвет. Он оказался шелковистым и гладким на ощупь, сотканным из неведомого материала.
Трясущимися руками повязал его вокруг талии. Столько раз видел, как делают другие, и наконец настало время сделать это самому. Дважды обернув, подтянул к передней части и соединил концы вместе. Потянул за концы три раза, чтобы убедиться, что он надёжно закреплён, и с гордостью посмотрел на талию.
Никогда не думал, что увижу подобное. Белый пояс, удерживающий халат вместо изношенной пеньковой верёвки. Меня распирало от гордости, и чувствовал, как ухмылка растягивает лицо от уха до уха. Выглядело глупо, да ну и плевать. Если что-то и доказывало всем вокруг, что я теперь один из
